1 февраля – третья годовщина интронизации Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла

О детстве: ...Я всегда хотел быть священником, сколько себя помню. Я стал служить, наверное, где-то в трехлетнем возрасте. У меня было игрушечное облачение — фелонь, епитрахиль, палица. Из круглой коробки торта я любил делать белый клобук и служил в этом белом клобуке. Ну а где-то к 5-6 годам я уже мог наизусть отслужить панихиду и молебен. Знал тропари, мог петь.

…Когда меня спросили публично на уроке истории «верю ли я в Бога», я сказал, что я верю. После этого началась целая кампания. Меня вызывали на педсоветы. Устраивали диспуты, пытались меня переубедить. Но никто из преподавателей к этим диспутам не был готов. А я сказал, что готов быть пионером при условии, что я в красном галстуке могу пойти в храм и причаститься. Если же вы потребуете, что бы я красный галстук снимал перед входом в храм, то я не согласен. Это двойная мораль, двойная жизнь, а так я жить не хочу. В конце концов, от меня отстали.

…Уже в 15 лет у меня были четкие убеждения и представление о будущем. В этом возрасте я ушел из дома и стал жить самостоятельно. Но ушел не потому, что было что-то не так. Я не мог, чтобы родители все время заботились обо мне материально. Испросив у них благословение, я поступил работать в Ленинградскую комплексную геологическую экспедицию.

О назначении в Смоленскую епархию: …Как только переступил порог собора — почувствовал, что я не случайно оказался здесь. А когда подошел к чудотворному образу Смоленской Божией Матери, то почувствовал успокоение. Я понял, что это мое место. Дорог не было, электричества во многих местах не было. Храмы не восстанавливались. Они были открыты во время войны, но так и стояли, с подбитыми потолками, нередко с земляными полами. Я мылся в котельной, где стоял котел на солярке, с соответствующим запахом, грязью. Мне лавочку мыли, постилали на эту лавочку белое полотенце, давали шайку в руки — вот так я и мылся в Смоленске, по крайней мере в течение 5 лет первых. Не до строительства бани было!

Я знал, что у одной бабушки была лошадь с телегой. Я пошел к ней и говорю: владыку надо довезти, подложи коврик, сено, чтобы владыке было помягче ехать. Владыка сел сзади, ноги опустил. Сидит, его всего трясет, но он терпит. И он сказал: «Если бы я знал, что такие приходы существуют в наше время, я бы по-другому учил семинаристов, совершенно по-другому».

…Для меня открыть новый приход означало не просто добиться согласия властей, но найти деньги для того, чтобы купить священнику жилье. В обязательном порядке купить какую-то старенькую подержанную машину. Несколько позже, когда наша армия стала выходить из Германии, то было вывезено большое количество знаменитых ГДРовских трабантов — знаменитых двухтактных автомобилей. Они производили странное впечатление. Но мне удалось получить пару десятков этих трабантов, и я посадил на них всех священников в бедных деревнях. А для них это была жизнь — потому что сразу появлялась связь с районным центром, они могли детей вывезти в больницу, если нужно.

О подписании акта о восстановлении канонического общения РПЦ с Русской Зарубежной Церковью: Я еще ребенком молился об этом на Карповке у отца Иоанна Кронштадского. Потому что знал, что его очень почитают наши зарубежные братья. Как пробил час освободить Русскую Церковь от гнета, это произошло без всякого нашей участия, никто из священников русской церкви на баррикадах не стоял. Просто Господь сказал: «Все, хватит!» И перелистнул страницу. Вот так же и здесь — Господь сказал «Хватит!» и перелистнул страницу разделения внутри РПЦ.

Об одиночестве: Одиночество, видимо, — это то, что реально до конца дней будет сопутствовать мне как Патриарху. Оно сопутствовало и всем моим предшественникам. Может быть, то, что я сейчас скажу, — это очень личное, но я хочу, чтоб Вы меня правильно поняли: у Патриарха не может быть друзей, у него паства. А вот дружба в обычном, бытовом смысле слова, я думаю, практически невозможна. Все силы Патриарха уходят на то, чтобы быть пастырем для всех. Дружба предполагает избранный круг людей, неких любимчиков, тех, кто поближе к Патриарху, чем другие. Патриарх должен быть открыт для всех. Мне кажется, что все силы Патриарха должны уходить на пастырскую любовь к людям, и если это так, то ни на что другое никаких сил уже не остается.

Из фильма «Путь пастыря» и интервью с Патриархом

www.pravmir.ru

НАШ ХРАМ

Архиерейская служба

1 января 2012 года за Божественной литургией в Храме Христа Спасителя Святейший Патриарх Кирилл возглавил хиротонию архимандрита Николая Погребняка во епископа Балашихинского,. 16 января Владыка Николай совершил архиерейское богослужение в нашем храме.

Для храма это был особый день: впервые совершалась служба священномученику Василию (Холмогорову), прославленному в Соборе новомучеников и исповедников Российских 24 декабря 2010 года. Протоиерей Василий был настоятелем Никольского храма в Полтево с 1911 по 1935 год, 16 января 1938 года батюшка скончался в Сиблаге Новосибирской области и был погребен в безвестной могиле.

Двойным праздником стал для нас приезд архиерея: в архивных документах нет данных о посещении храма епископами с момента его освящения в 1706 году. По случаю праздника из реутовского храма Казанской иконы Божией Матери приехал молодежный хор под управлением Ивана Желнова и порадовал молящихся стройным вдохновенным пением.

Отец Иоанн поблагодарил Владыку за архипастырский визит и рассказал участникам богослужения о живой связи прихода с новомучеником: одну из нынешних прихожанок - Пелагию - крестил сам священномученик Василий.

Крещенская традиция

В святые дни Крещения Господня православные люди издавна запасаются великой святыней — Богоявленской водой, которую сохраняют дома. В эти дни принято освящать жилые дома.

По сложившейся традиции настоятель Никольского храма д. Полтево священник Иоанн в первое воскресенье после праздника Богоявления вместе с алтарниками храма совершили окропление деревенских домов крещенской водой, поздравляя всех с прошедшими праздниками. После Божественной литургии о. Иоанн окроплял дома до самой ночи с пением тропаря Крещения Господня . Батюшке удалось обойти почти всех прихожан, а также некоторых жителей Железнодорожного и Кучино.

НОВОСТИ РПЦЗ: Святой антифашист

На 5 февраля 2012 года в Мюнхенском Кафедральном Соборе Русской Православной Церкви Заграницей намечено местное прославление мученически убиенного Александра Шмореля в Сонме святых новомучеников и исповедников Российских. Один из создателей «Белой Розы», участник Движения Сопротивления во время войны 1941-1945 годов, он с единомышленниками отдал жизнь борьбе за справедливость. Кто или что побуждает человека на такую борьбу? Амбиции? Тщеславие? Желание построить рай на земле? Или заложенное Создателем стремление к Истине?..

В мае 1942 г. двое студентов медицинского факультета Мюнхенского университета решили создать антифашистскую организацию и окрестили ее «Белой розой». Они задумали простое, но смелое дело – издавать  антифашистскую литературу.

В течение нескольких месяцев в «Белую розу» вступило еще четверо друзей. За время своего существования группе удалось напечатать и широко распространить шесть листовок, призывающих немцев активно сопротивляться нацистскому гнету и тирании.

Не прошло и года, как все главные участники и множество их помощников были найдены, арестованы и казнены, но память о них не угасла. «Белую розу» помнят и чтут не только в Германии, она известна во всем мире. Отчасти это стало возможным, благодаря фильму «Последние дни Софии Шоль», номинированному на премию Оскар. В нем рассказывается  о самой молодой участнице группы, погибшей в возрасте 21-го года, и о ее брате Гансе.

Кто были эти люди? Они вышли не из пролетарской среды, где классовая борьба горячила кровь, а конспиративная жизнь была нормой. Все члены «Белой розы» принадлежали буржуазной среде, были богаты, образованны и успешны. Всех объединяли христианские принципы жизни и вера в Бога. Ганс и Софи Шоль были протестанты, Вилли Граф — католик, Александр Шморель — православный, Кристоф Пробс был верующим, но некрещеным. Накануне казни он попросил о крещении, но ему было в этом отказано.

Александр Шморель, русский по матери, немец по отцу, православный по вере, как личную трагедию переживал тот факт, что народы этих стран уничтожают друг друга. Его дед по матери был православным священником. Во время гражданской войны семья бежала в Баварию, в Мюнхен, — тогда Александру было два года. Здесь он вырос, поступил в университет. В университете встретил друзей, с которыми читал и обсуждал книги религиозно-философского содержания. Круг единомышленников постоянно расширялся. В своем кругу молодые люди находят отдушину от угнетающей атмосферы войны и диктатуры, но вместе с тем растет чувство необходимости действовать против внешнего разрушения страны и внутреннего разложения людей, искалеченности ума и совести. Весной 1942 года Ганс Шоль находит в своем почтовом ящике листовку с проповедью католического епископа Мюнстерского фон Галена, открыто выступающего против нацистов. Так рождается идея именно листовками призывать людей к сопротивлению.

Содержание и стиль листовок «Белой розы» были необычны. В них, конечно, встречались слова «Свобода! Долой Гитлера! Гитлер — массовый убийца!», но в основном тексты изобиловали выдержками из классиков — Аристотеля, Гете, а также текстов Священного Писания. Задача состояла в том, чтобы немецкая интеллигенция осознала положение, в котором пребывает Германия, поняла, какую опасность гитлеровский режим несет миру. Это была попытка разбудить сознание, воззвать к совести.

22 февраля 1943 года Ганс и Софи Шоль и Кристоф Пробс были гильотинированы. Александр Шморель и профессор Курт Хубер были арестованы чуть позже и казнены 13 июля, Вилли Граф казнен 12 октября.

Из воспоминаний сокамерников Софи и Ганса Шоль и Александра Шмореля: «Твои руки дрожали, когда ты в камере перечитывала смертный приговор, а закончив, тихо сказала "Спасибо Господи!" За что ты благодарила Бога? Наверное, за то, что, несмотря на многочасовые допросы, ты никого не выдала, точно так же держался и твой брат Ганс. Каждый раз как он возвращался в камеру, он подходил к окну, улыбался и говорил, что "они" так ничего и не узнали. А ты смотрела на "них" своими большими карими глазами и была похожа на олененка, которого немного испугал шум в лесу, но который быстро оправился от страха и готов опять прыгнуть в неизвестность, в стихию свободы. Когда к тебе на допросе обратился один из следователей, сказав, что "по молодости вы не понимали, что творите беззаконие, выступаете против своей великой нации и Фюрера", ты тихо ответила, что если выйдешь на волю, то начнешь все с начала».

В письмах из тюрьмы Александр писал родным, что его вера только окрепла, и заверял их в том что, несмотря на смертный приговор, на душе у него спокойно, ибо он послужил правде. «Это 'тяжкое' испытание было необходимо, чтобы направить меня на истинный путь, поэтому его и несчастьем не назовешь... Что я знал раньше о вере, об истинной и глубокой вере, о правде – святой и единственной правде, о Боге?» В день казни Александр Шморель написал родителям: «Мюнхен 13.7.43. Мои любимые отец и мать! Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся. Эта встреча да будет Вашим утешением и Вашей надеждой <...> Одно особенно влагаю в память Вашего сердца: Не забывайте Бога!!! Ваш Шурик...».

по материалам www.pravmir.ru и www.sobor.de, на последнем сайте можно найти жизнеописание Александра Шмореля